В Калининском районе проживают 534 бывших несовершеннолетних узника концлагерей, гетто и других мест принудительного содержания, созданных фашистами и их союзниками в период Второй Мировой войны. Жительница района Татьяна Александровна Рябинина, прошедшая маленькой девочкой испытания войны, рассказала, какой была жизнь в фашистском трудовом лагере.

Татьяна Александровна родилась незадолго до начала Великой Отечественной войны - 17 января 1941 года в Тосно. Боевые действия на территории Тосненского района начались в августе 1941-го. Вражеское наступление было стремительным: крупный железнодорожный узел считался важным стратегическим пунктом.

«В сентябре мы уже были оккупированы. Блокады Ленинграда как таковой еще не было, но во всех городах по московскому направлению уже стояли фашисты», - рассказывает Татьяна Александровна.

Еще до войны родители героини начали строить дом, но пришедшие на Тосненскую землю немцы забрали его, поэтому семье пришлось выкопать землянку – там и жили до 1943 года. У отца Татьяны Александровны, участника Финской войны, имелась бронь - отсрочка от военной службы. Работы в городе не было, и он трудился на Ижорском заводе в Колпино.

10 июня 1943 года маленькую Таню и всю ее семью - родителей, двух братьев, бабушку, дедушку и тетю – вместе с остальными жителями посадили в эшелоны. Точкой назначения был концлагерь в Германии.

«В нашем городе было здание Госбанка, а под ним - вырытый котлован, затопленный водой. Тех, кто отказывался ехать в лагерь, просто сбрасывали туда и топили. Уже после войны, когда расчищали это место, из котлована всплывали трупы», - вспоминает Татьяна Александровна.

Путь лежал через Прибалтику. В Латвии оставили бабушку, дедушку и тетю, остальных повезли дальше. «Германии к 1943 году нужны были сильные рабочие руки, а у нас в семье было двое подрастающих мальчиков и еще довольно молодой отец», - дополняет она.

Почти два года семья оставалась в немецком городе Валенбурге. Там на частном спиртовом заводе находился трудовой лагерь, где заключенные гнали технический спирт, который шел на нужды фронта. Мама работала на плантации турнепса, а отец - на самом заводе.

Татьяна Александровна вспоминает об обстановке в лагере следующее: «Жили мы в бараках, спали на деревянных нарах, которые стояли почти вплотную. Отец - в мужском бараке, а мы с матерью и братьями - в женском. Я даже не помню родителей во время пребывания в лагере: они уходили на работы с утра, а приходили поздно ночью. Мы были как дикие животные - целый день либо в бараке, либо на улице».

Выживать приходилось в непростых условиях. Дети ходили в тяжелых деревянных башмаках, называемых цокулами, носили их и зимой, и летом - на босую ногу. Из одежды - любые тряпки, которые можно было найти в лагере. Кормили пареной брюквой, и тем, что оставалось после перегона молока и творога - кислой сывороткой. Но для детей паек не был предусмотрен, еду давали только взрослым - тем, кто работал. От постоянного голода и холода у Татьяны и ее брата начался фурункулез, сплошные язвы по всему телу. В трудовом лагере находились не только русские, но и чехи, поляки, немцы.

«Мы сидели там все вместе, все были заключенными. Но к нам, к русским, была особая ненависть: помню, как у меня была пробита голова, а однажды меня пытались утопить немецкие дети. И заступиться было некому, мы были предоставлены сами себе», - замечает Татьяна Рябинина.

23 февраля 1945 года узников лагеря освободили. Путь домой длился больше десяти дней: «Нас погрузили в вагон, места практически не было - ни лечь, не присесть. Детей кое-как прижали ближе к центру, к печке, чтобы мы не замерзли по дороге».

Сразу после освобождения из лагеря отца Татьяны Александровны призвали в армию, он участвовал во взятии Кенигсберга и Берлина, домой вернулся только зимой 1946 года.

Но и в послевоенные годы семье приходилось нелегко: братья хотели поступить в военное училище, но их не приняли из-за того, что семья жила на оккупированной территории; отец работал на заводе, но средств все равно не хватало. Однажды соседка предложила маме Татьяны Александровны поехать в Латвию и купить там коров - чтобы было хотя бы молоко для детей.

«5 марта 1948 года они уехали. Мы не хотели отпускать маму, бежали за ней до самого вокзала. Она пообещала быть дома к 8 марта. Но не приехала ни через неделю, ни через месяц. Ее разыскивали два года, безрезультатно. Отец выяснил у хозяина фермы, что коров они действительно купили, но дальше след обрывается», - говорит Татьяна Александровна.

Потеряв маму, до 1959 года девочка жила в маленькой хибарке из досок, которую построил дедушка. Спали в одежде, так как стены промерзали насквозь. В девятом классе она устроилась на работу, по знакомству, - паспорта на тот момент у нее еще не было, изготавливала брезенты для машин. Окончив школу, уехала к тете, работала на Монетном дворе. В 1960 году вышла замуж, а когда супруг окончил училище, молодые уехали в Калининград. Спустя 25 лет Татьяна Александровна вернулась в Петербург и сейчас живет в Калининском районе.